Как меня дважды спас Николай Чудотворец

«Что же ты, глупенькая, делаешь?»

Впервые на море я оказалась в пять лет, когда родителям на работе дали путевку в сочинский санаторий. Каждый день погода радовала. Настроение прекрасное, да и как может быть по-другому, когда рядом мама и папа, когда все вокруг смеются, плещутся в море, едят мороженое, играют в мячик…

За несколько дней отпуска почувствовала, что с водой на «ты», хотя плавать не умела. Пока родители на секунду отвлеклись, зашла одна в море. Решила, что этого мало, и стала удаляться от берега. Шаг, другой – безопасно, ноги чувствуют дно, ступаю дальше – вода почти по плечи. Что-то шептало: «Остановись!» Но так хотелось быть самостоятельной и взрослой… Говорю сама себе: «Я – спортивная гимнастка, нисколько не боюсь бревна, брусьев и строгого тренера. Такая смелая! А ласковое море не может сделать больно, не может накричать». Иду вперед.

Вдруг – под ногами ничего нет! Кулачками в панике бью по воде, голову быстро накрывает водой, несколько раз удалось оттолкнуться от дна и выпрыгнуть. Несколько секунд бесполезной борьбы – а потом только пустота и темнота.

Очнулась на берегу. Не понимаю, что произошло, было страшно, зубы стучали от холода, руки дрожали. Вижу, как врачи недалеко от меня суетятся, что-то говорят родителям, защелкивают чемоданчик. Правда, их движения какие-то странные – затянутые, что ли: так на Олимпиаде, чемпионатах показывают в замедленном режиме повтор старта бегунов, движения фигуристов. Рядом с собой вижу человека с добрыми большими глазами, русой бородой. Он кладет руку мне на голову: «Что же ты, глупенькая, делаешь? У мамы сердце больное, давление поднялось…» – его голос тихий и ласковый.

Ко мне мама подошла, обняла меня, от нее пахло горьким лекарством. «Саша, Сашенька…» – единственное, что она могла сказать сквозь слезы. На прощание врач из бригады «Скорой» пошутил: «На несколько дней лишить десерта, а еще лучше – витамин “Р” прописать!» Я про себя подумала: какой невоспитанный, разве можно с детьми таким хриплым голосом разговаривать?

Как медики ушли, я видела, так незнакомца, который только что был рядом, уже не стало. Несмотря на испуг, на свой возраст, я понимала, что добрый собеседник на врача или санитара не похож: у него не было стетоскопа, белого халата… Да и руки у него были другие – когда он прикоснулся ко лбу, тепло передалось. Тепло, которое не зависит от погоды, которое нельзя измерить термометром. Так бывает, когда плохо и ты прижмешься к маме, и сразу беда отступает. Отдыхающим его тоже нельзя было назвать. Что за одежда на нем была, точно сказать не могу: что-то синее, – но его одеяние точно не для плавания предназначалось.

Родители часто вспоминали тот день. Перебивая друг друга, рассказывали: папа увидел, как моя маленькая голова над водой появилась и исчезла, и конечно, сразу бросился в воду. Мама, которая никогда не умела плавать, стояла на берегу и звала людей на помощь. На пляже был ажиотаж: кто-то нырял в воду, кто-то подсказывал, куда плыть за мной, другие побежали за врачами и спасателями. Но довольно быстро меня, захлебнувшуюся, выбросило волной к берегу – прямо к маме в руки. Причем в тот день море было спокойным, появилась эта «спасательная» волна – и тут же море стало тихим.

Рассказ всегда завершался эмоционально: «Просто чудо, что так произошло! Никто не понял, откуда эта волна так вовремя взялась!»

Меня тогда волновал вопрос, кто тот мужчина с бородой и не в пляжной одежде. Я спрашивала маму о нем, а она на меня странно и испуганно смотрела:

– Какой мужчина? Не было рядом никого с бородой!

Но я не соглашалась:

– Неправда, там был дядя, мне было очень страшно, я подумала, что так умирают. Подумала, что я умерла. Тот дядя погладил меня по голове, и я перестала бояться, обрадовалась, что живая. У него голос, как у папы, добрый, а руки теплые, как у тебя. Он не ругал меня, не хотел витамина «Р» давать. Он жалел меня! Он, наверное, в детстве тоже чуть не утонул, поэтому знает, как мне было плохо.

– Ты просто испугалась, а из-за того, что некоторое время не дышала, что-то могло показаться. Так бывает, это пройдет, – успокаивала мама.

Я не спорила и не спрашивала больше о незнакомце, чтобы не расстраивать и не пугать родителей. Но точно знала, что чуткий незнакомец был на самом деле.

Годы шли, и этот случай, к сожалению, стал стираться из памяти. Забылся и добрый незнакомец. Я долгое время боялась не только моря, но и бассейна.

Постепенно страх ушел, я научилась прекрасно плавать.

«Как не стыдно, она же мамой через несколько месяцев станет»

Через 20 с лишним лет я вновь встретилась с добрым незнакомцем.

Он опять меня спас. Только это было не у Черного моря, а в Москве и не летом, а зимой. Я ждала ребенка. Беременность была непростой: токсикозы, головокружение, слабость, угрозы выкидыша. Врачи предупреждали: жить без стресса, только хорошие мысли и эмоции, иначе – потеряю малыша. Мне говорили, что надо продержаться первый триместр, а дальше будет легче. С Божией помощью «опасное» время прошло.

Медики советовали больше бывать на свежем воздухе, совершать пешие прогулки. Я и сама люблю ходить по Измайловскому лесопарку. В тот зимний день шла своим обычным маршрутом: через весь лес до станции метро «Измайловская». Метров за 50 до выхода из леса к станции передо мной оказались четыре собаки. Агрессивные и огромные.

Сказать, что стало страшно, значит, ничего не сказать. Я застыла на месте, очень хотелось бежать, но, слава Богу, от испуга ноги не двигались. Попробовала позвать на помощь, но мой «крик» был похож на жалкий писк. Вокруг – никого. Я смотрела на сердитых собак, они – на меня. Я наивно прикрывала живот дамской сумкой и повторяла про себя: «Господи, спаси меня! Господи, помилуй моего ребенка! Может, я хуже всех и заслужила что-то страшное, но малыш-то ни в чем не виноват, его спаси!»

Сколько мое противостояние длилось, не знаю. Вдруг слышу голос:

– Дочка, не бойся, они сейчас уйдут и тебя не тронут.

В голове пронеслось: «Папа? А что он в лесу делает, если живет в другом городе?»

Обернулась: идет мужчина, ласково улыбается мне, а моим четвероногим обидчикам говорит:

– Пошли, пошли! Как не стыдно! Она же мамой через несколько месяцев станет, а вы ее так напугали! Ей нельзя волноваться!

Дворняги виновато посмотрели на меня (они даже перестали казаться такими страшными), развернулись и покорно пошли за добрым прохожим.

Я долго стояла на месте и не могла понять, что произошло. Дошла до метро. Тогда, в 1990-е годы, на подступах к станциям бабушки торговали семечками, вязаными вещами, домашним вареньем. Я у них спросила, не видели ли они, куда пошел мужчина в окружении нескольких дворняг. Ответ был отрицательный.

Я зашла в подземку, неосознанно села в поезд, который направляется в противоположную от дома сторону. Так я оказалась на станции «Бауманская», где стоит Богоявленский собор. Здесь я крестилась за несколько лет до замужества и венчания.

В храме подошла к свечному ящику и растерянно крутила карандаши, шуршала листочками для записок.

Наверное, вид у меня был испуганный и странный. Женщина в лавке спросила:

– Вам плохо? Воды дать? «Скорую» вызвать? Вы вся белая, как полотно. Не стесняйтесь, скажите.

– На меня собаки напали, а незнакомый прохожий спас. Просто рукой махнул, несколько слов тихо собакам сказал, и они от меня отстали.

– Какой хороший прохожий! Слава Богу, есть смелые и неравнодушные люди! Поставьте свечку, напишите записочку за здравие…

– В том-то и дело! Я не поблагодарила и имя не спросила!

– Растерялись, так бывает… Страшно, когда собаки окружают… – мне стали сочувствовать. Время шло к вечерней службе, люди собирались подать записки, поставить свечи.

– Тут невероятная история. Мне сначала показалось, что незнакомец папиным голосом говорит, а потом вспомнила историю из далекого детства, когда чуть не утонула…

– А при чем тут детство? – кто-то перебил.

– Когда я очнулась у берега, то увидела незнакомца с бородой. Вот он похож на прохожего, спасшего меня сегодня от собак. Он не изменился за столько лет. Я его глаза никогда не забуду – добрые и ласковые. Я «спасибо» не сказала! Как на помощь звать, не растерялась, а поблагодарить – забыла. А вы говорите, подать записку…

Это он!

Кто-то из моих собеседниц посоветовал подойти к иконам и поблагодарить святых, просто помолиться за отзывчивого прохожего. Женщина из свечной лавки взяла меня под руку и повела по храму. Я ее спросила, можно ли приложиться к большой иконе святителя Николая Чудотворца. Она кивнула, подала мне большую восковую свечку.

Я поставила свечку, а подойдя к образу, на весь храм закричала:

– Это он!

Моя провожатая испугалась:

– Кто – он?

– Это он, Николай Угодник, спас только что меня в лесу. И в детстве на берегу моря именно он меня успокаивал, а до этого не дал утонуть. Как же я сразу не поняла?! Я люблю у этой иконы и у других образов святителя Николая молиться. Я столько читала о помощи Николая Угодника на море, в тюрьмах, в любой беде. Почему я только сейчас события связала и узнала своего «незнакомца»?

Женщина улыбнулась:

– Значит, раньше не были готовы узнать. Господь, Его святые, Матерь Божия всегда рядом с нами, только мы не видим этого.

Интересно, что последний случай произошел со мной за несколько дней до 19 декабря…