Пятьдесят рублей…. Кто бы мог подумать… Пятьдесят рублей – столько стоит счастливый вечер.
Выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь (3 Цар 19:11-12).
Милостыня избавляет от смерти и не попускает сойти во тьму (Тов. 4:10)
Михаил снова и снова пытался понять неведомый ему механизм, благодаря которому он не находил себе места весь вечер. В комнате было темно, из распахнутого окна доносилось прохладное мартовское дыхание неба, опускавшееся вместе с сумерками на землю. Широкий подоконник позволял ему свободно расположиться, прислонить спину к стене, положить рядом смартфон и, согревая руки горячей чашкой кофе, смотреть, как по небу плывут едва заметные облака.
Из его головы не выходил взгляд пожилой женщины, с которой он встретился возле супермаркета.
Михаил по своему обыкновению зашел купить мраморный стейк и баночку любимого «Гиннеса», чтобы немого раскрасить вечер. Всё как обычно: двери, охранник, корзинка, стеллажи, поворот, холодильник, «Гиннес» поворот, стеллажи, холодильник, стейк, стеллажи, очередь, касса, карточка, пакет, двери – как вдруг на его пути встала пожилая смуглая женщина и со словами «подай внуку на хлебушек» протянула ему руку. И эту женщину, как и двери, через которые Михаил выходил, он видел в несчетный раз. И в очередной раз ему это не понравилось.
«Вот еще! Деньги ей подавай, – вскипало в его голове при виде этой, как ему казалось, цыганки, – Цыгане не работают, попрошайничают или криминалом занимаются! Пусть их мужики идут двор подметать! Узбеки подметают, а эти чем лучше? – мысли стрелой проносились в его голове. – Может, дать? – кольнуло в его сердце, – Да нет, пропьет! Лучше я себе оставлю. Еще и мелочи нет».
Эти мысли были обыденны для его сознания, и он прошел бы снова мимо, но вдруг к женщине подошла маленькая девочка лет семи и дала ей пару монет. «Спасибо тебе, девочка, у тебя доброе сердце», – резануло слух Михаила. «Тоже мне! Продажная похвала! Да и девочка не сама эти деньги заработала! Что она в жизни-то понимает, чтобы раздавать кому попало! Выклянчила у родителей, отдала и снова пойдет клянчить! Доброе сердце… Откуда оно у нее!»
Рука Михаила потянулась в бумажник. «Эх! Меньше полтинника нету! Какая досада! Не отдавать же этой ведьме целое состояние!» – мысли Михаила кружились ворохом в его голове и он, опытный менеджер, талантливый переговорщик, не мог принять такое пустяковое решение. Уступать было не в его правилах и, превозмогая себя, мягкими белыми пальцами он положил на огрубевшую желтую кожу ладони хрустящую, гладкую, лоснящуюся купюру.
Его взгляд невольно опустился до уровня глаз просительницы. Он увидел седые волосы, грубые морщины вокруг глаз, подсохшие губы, чуть островатый нос и глубокие карие глаза. Эти два зеркала души хранили в себе какую-то тайну. Они были наполнены болью, радостью, бедностью, счастьем – словно вся человеческая жизнь плескалась в океане души. В какой-то миг они загорелись благодарностью. «Спасибо тебе, милый господин, пусть Господь хранит тебя», – в ответ на это Михаил почувствовал, как его сердце наполняет неведомая доселе тихая радость. Что-то подобное он чувствовал в детстве, когда спас птенца, выпавшего из гнезда. Опомнившись, Михаил отвел глаза и уверенной походкой направился домой.
Его покой был нарушен. Забыть происшедшее он уже не мог.
«Гиннес» стоит в холодильнике, брянский стейк заброшен в морозилку. Желтая луна провоцирует на еще большие размышления, а холодный воздух, проникая в грудную клетку, бодрит и без того взбудораженные сердцем мысли.
Любимый умный телевизор остался сегодня выключенным, где-то в кухне чуть слышно капает кран, комната освещается ночными фонарями и одинокой луной.
Город укрыт ночной мглой. Редкий автомобиль своими фарами нарушит ночную гармонию. Город спит. И в этот момент завсегдатай караоке бара ощутил сладость одиночества. Его душа смотрела на плывущие по ночному небу облака, мерцающие звезды и, глубоко поглощая своими легкими ночную мглу, хотела соединиться с поражавшим своим величием небом.
«Бог мой, где Ты?» – промелькнуло в голове Михаила. На мгновение ему показалось, что всё вокруг застыло и даже облака стали неподвижны.
Похолодевший воздух заставил его немного содрогнуться и вспомнить про чуть теплый кофе.
«Если моя радость стоит пятьдесят рублей, то зачем мне все остальное? Если счастье умещается в пожертвованный полтинник, то какую ценность имеет все остальное?
Мне двадцать пять, карьера, работа, тренинги, управление, судьбы людей, строгие правила и бурные выходные, золотая Visa и самый модный рэп в сабвуфере, но как же так, почему столько радости, столько тихого покоя, так похожего на счастье, мне приносит несчастный полтинник?!»
Завибрировал телефон. «Доброй ночи, мой котик», – отобразилось на экране. Привычно приятные слова его не тронули. Он положил телефон на подоконник и посмотрел на стену – в полумраке виднелся маятник часов, неумолимо приближавший маленькую стрелку часов к цифре два.
Излишне выпитый кофе давал обратный эффект. Михаил ощутил тяжесть в голове и желание скорее лечь спать.
Лежа на кровати, Михаил смотрел в потолок и не мог отрешиться от своих мыслей. Прошедшее счастливое мгновение оставило в нем глубокий след. Он выдохнул и закрыл глаза.
«Бог мой, где я», – последней мыслью уходящего дня пронеслось в его голове.
Рассказ взят с сайта: pravoslavie.fm
Просмотрено: 28 раз.
